Святитель Феофан Затворник
Письма о вере и жизни
Предыдущая | Содержание |
Следующая
«Часто страдаю разленением и подпадаю позывам на льготы». – Трудись; трудящемуся же натурально желать отдыха. Однако ж и поблажать себе не должно. Извольте восставлять всегда радетельный о спасении, бодренный и внимательный помысл.
Этот помысл и внутри и вне все у человека поставляет в должный строй и научает его неленостно держаться в сем строе. Рождается он вместе со страхом Божиим, вместе с ним растет и им поддерживается. Чем выше жизнь, тем и он сильнее. Но за то тем опаснее потерять. И минутное послабление его опасно, тем более продолжительное. Потому-то и Господь сказал: Всем глаголю: бдите (Мк. 13, 37).
Помысл этот радетельный размножает труды и подвиги, с которыми соединено всегда большее или меньшее утомление. К чувству утомления всегда и прицепляется враг, чтобы подсечь ревность, внушая: «Видишь, сколько потрудился; дай себе льготу». О нас печется, а между тем роет яму.
Желание льгот – первый враг трудов во спасение: оно охватывает и душу и тело. Только склонись на него, как тысячи голосов подымутся из души и тела с предъявлениями прав на льготы и послабления, что поставляет человека-труженика в состояние искушения, из которого не выйдет он без борьбы. – И надо бороться и поборать, иначе расстроятся все заведенные порядки в содевании спасения, внесется смятение в мысли и чувства, придет охлаждение, – и течение духовной жизни остановится. Затем пойдут позывы страстные, от которых и до дел не далеко.
Основа труженическому во спасение житью есть терпение. Терпение, в истинном своем виде, не колеблется ни о едином же от сопротивных (Фил. 1, 28). Подобие ему – железо закаленное, адамант, утес среди волн. Но чтоб оно стало таким, ему должна предшествовать смерть внутренняя, или умертвие себе и всему, кроме Бога и божественного. В ком это произошло, того что может поколебать? Как мертвый ничего не чувствует, так и он ничем не трогается из того, что поражает его совне. Однако ж это не вдруг дается.
Начало сему умертвию полагается в самом обращении грешника от греха к добродетели и от себя к Богу. Как новорожденное дитя, оно слабо вначале и растет вместе с возрастанием исправного нрава. Вместе с его ростом растут труды, растет и терпение, и, уже выросши, становится оно адамантовым. Этот период возрастания бывает более или менее продолжителен, смотря по большей или меньшей неуступчивости или уступчивости позывам на льготы.
Позыв на льготы подсекает терпение, и сам посекается воодушевлением терпения. Чтоб легче совершалось последнее, не надо браться вдруг за тяжелые подвиги, а начинать с малых мер и восходить к большим по примеру того, как сделал св. Дорофей с учеником своим Досифеем. Но есть предел, выше которого заходить нельзя. Это говорится об удовлетворении потребностей тела. Закон подвига здесь таков: дойдя до возможной меньшей меры, установись в ней так, чтоб с этой стороны не быть уже обеспокоиваемым, и затем все внимание и труд обрати на внутреннее.
Вот я сказал вам кое-что и в воодушевление вас не поблажать позывам на льготы, и в указание, как сделать, чтоб они меньше беспокоили.
«Нынешний день (Благовещение) мне все пелось: Днесь спасения нашего главизна. И праздник на душе от этого был не только радостнее, но и торжественнее».
Это ангел Божий, хранитель ваш пел сие в уши души вашей и сердца вашего, а оттуда исходя тоже повторялось и на мысленном языке вашем. В тот день точно главизна положена всего, что потом раскрылось, что теперь раскрывается и что имеет раскрыться по сих и паче в будущем веке. Все стоит и все действуется на основании сего таинства. Благовещение есть праздник воплощения Сына Божия от Приснодевы. Таинство сие было сокровенно в тайне пресвятые Троицы, ныне же оно начало открываться не словом, а тем, что стало входить в дело жизни всего мира.
Надлежало принести жертву правде Божией. Чтобы иметь что принести, Сын Божий приемлет человеческое естество, чтоб принесши его в жертву от своего лица, сообщить сей жертве бесконечную цену, сильную простертись на все веки, от начала мира до конца, и на всех людей, во все времена на всем пространстве земли живших, живущих и имеющих жить.
Кровная жертва таинственно потом совершаться должна была бескровно в силу того же таинства устроения спасения всех жертвою. И вот что ныне совершается на всех святых христианских жертвенниках, – возможность быть тому положена в акте воплощения в Благовещение. Ибо и здесь приносятся те же самые тело и кровь, кои тогда восприняты Господом. И самое восприятие их было началом жертвоприношения.
Господь воплотился не Себе ради, а ради нас, чтоб и нам всем перерождаться подобно Ему. В крещении облекаемся мы во Христа Господа, Бога воплощенна, чтобы быть по образу Его. Воплощение в благовещение есть потому семя всех, имевших восприять верой в таинствах богочеловечный образ Спасителя. Все они, как прививки к древу, прививаются к Господу чрез плоть и кровь Его.
Тело и Кровь Господа, став жертвой, очищает грехи, и чрез себя сочетавая с Господом приступающих к Нему с верой в таинствах, питает их потом таинственно богочеловечной жизнью, как ветви, привитые к древу, питаются соками древа. В благовещение положено начало таинству Евхаристии. Плоть и кровь Господа Спасителя истканы, как боголепная одежда, из кровей Приснодевы. Как во св. Причастии мы питаемся теми же плотью и кровью, и Господь удостаивает назвать нас братией Своей, то посему Владычица Богородица есть и нам матерь не мысленно, а существенно.
Все с Господом сочетавающиеся, в Него облекающиеся, Его плотью и кровью питающиеся суть едино с Ним, тело Его составляя. Тело же Его составляют потому, что суть от плоти Его и от костей Его. Следовательно, совершившееся в благовещение есть семя имевшего образоваться потом тела Церкви, – теперь уже образовавшегося, небо и землю наполняющего, и имеющего раскрыться во славе в конце веков. Полнота тела Церкви, завершившись, укажет момент, когда кончится настоящее течение вещей и откроется новый мир. Сей новый мир будет организован по образцу тела Богочеловечного. Оно даст норму и руководительный шнур для его преобразования. Начало же и основа сему положены чрез воплощение Сына Божия в Благовещение.
Се воистину Благовещение есть спасения нашего главизна и еже от века таинства явление. А Приснодева – смотрения Зиждителева исполнение.
«При смерти была, и сознав неминуемую опасность, исповедалась и причастилась св. Христовых Таин. И в эти-то великие минуты была каменная, – каменная не от недостатка сознания, но от недостатка чувства. Больно мне это, больно, больно. Была во мне одна животная жизнь. Где-то скользила мысль: ныне-завтра позовут; и предстану Ему! Но и тут ни умиления, ни даже страха. Горе это страшное для меня. И теперь обдает ужасом при одном воспоминании о прошедшем бесчувствии. Приходя теперь в нормальное состояние, одну в уме и сердце стараюсь иметь молитву: Господи! Сподоби умереть сознательной христианкой! Хоть бы только суметь полной верой и преданной грудью вздохнуть при словах: Помяни мя, Господи, во царствии Твоем!»
Вы напрасно смущаетесь тем, что не было чувств на сердце, когда причащались, в час тяжелой болезни. Это было прямым следствием телесного изнеможения, и ничего укорного и опасного не имеет. Нечувстие то опасно и укорно, которое бывает постоянным состоянием сердца; а то, которое по временам находит, не опасно. Хоть не следует его пропускать без внимания, но и трепетать за себя и смущаться тем не следует. И это даже в здоровом состоянии, а не только в болезни, и притом такой тяжелой, как была у вас. Чувства сердца не в нашей воле; святые же чувства сверх того от милости Божией. Можно их раздражать и собственным размышлением, но это только подготовка и преддверие. Настоящие святые чувства только благодать Божия порождает. А благодать Божия если что дает кому, дает поколику хочет, сколько хочет и когда хочет. Следовательно, относительно их надлежит себя держать в положении чающего, ожидающего и надеющегося принять, а не в положении властного распорядителя. Наше дело напрягаться на чувства и расшевеливать их размышлением, отвращая все охлаждающее их, – самое же восприятие их ожидать от Господа, предавая Ему сие дело. Даст, – слава Богу! и не даст, – слава Богу! Небрежно однако ж к сему не следует относиться. Ибо чувства великое дело в жизни, и свидетельствуют о немалом. Ревновать и искать их надо, но предаваясь Господу. Пусть будут находящими, а не самодельно выбиваемыми из сердца, как огонь выбивается из кремня огнивом. При всем том скорбь ваша о нечувствии совершенно уместна, – и молитва ваша вследствие того принятия – дело есть. Благослови Господи так вам и мыслить, и чувствовать, как бы вы имели тотчас предстать Господу. За вашу скорбь о нечувствии Господь утешение вам послал, навеяв умиленные чувства, при слушании в церкви песни: На реках вавилонских... «Десятки лет, – пишете, – слушала я эту песнь, но никогда так не слышала ее, как в нынешний год». – Се – милость Божия! Свидетельство, что сердце ваше не каменное, а временно явилось окамененным.
«В светлые дни праздника Воскресения Христова, пришло мне желание перечитать повнимательнее евангельские сказания о Воскресении Господа, а самое чтение привело к желанию привести в порядок и соглашение сии сказания. Но взявшись за это дело, я запутался, и не нахожу исхода. Помогите. Не все меня путает, а только сказания о первых часах дня Воскресения Господня, именно о хождениях св. жен на гроб, их видениях и свидетельствах о виденном и слышанном. Мне думается, что нельзя обойтись без предположения, что св. жены мироносицы приходили ко гробу Господню не все зараз, и не в одно время. Скажите, можно ли это допустить. Кстати не найдете ли возможным, вместо красного яичка подарить меня изложением ваших соображений относительно соглашения евангельских сказаний и самого сего соглашения?»
С удовольствием готов исполнить ваше желание. Путание, которое вы испытываете, не есть ваша исключительно участь. Его испытывали и испытывают почти все. Которые посмелее, брались и берутся приводить в порядок и соглашение евангельские сказания. Это породило множество к тому приемов, сколько-нибудь удовлетворяющих пытливые умы; но вполне успокаивающих совопросничество приемов, сколько помнится, еще не найдено. Брался и я не раз за такое соглашение и держался то одного, то другого приема в нем, чувствуя в то же время, что и то, и другое, и третье соглашение, и все, сколько их приходило в голову и приходилось встречать, не могут быть признаны вполне удовлетворительными.
Возьмемся вместе снова за это дело; и не поможет ли нам воскресший Господь славы ради имени своего придумать что-либо более удовлетворительное. – Вы дали мне руководительную нить, сказавши: «Мне думается, что нельзя обойтись без предположения, что св. жены приходили ко гробу Господню не все разом, а группами, и не в одно время». Взявшись за эту мысль, я стал всматриваться в сказания евангельские и, к утешению вашему и своему, нашел, что так думать не есть предположение, а долг. К этому обязывают сами сказания, ясно обозначая разности и во времени прихода св. жен ко гробу, и в том, что они при сем видели и слышали и что с ними было потом.
Чтоб мне удобнее было показать эту истину, а вам и другим увидеть ее, нахожу нужным пересказать наперед, что написано о сем у каждого евангелиста, с некоторыми замечаниями, необходимыми для уразумения текста.
В Евангелии от Матфея читаем – гл. 28, 1
– 10.
В вечер субботный, свитающи во едину от суббот, прииде Мария
Магдалина и другая Мария, видети гроб (ст. 1).
Остановимся немножко на этих словах. В вечер субботный, – oje
sabbatwn?– ничего другого не означает, как то, что дают разуметь слова, – в
вечер субботы, когда кончился требуемый законом покой и открылась
позволительная возможность всяких движений и дел. Соблазняло давать иное
значение слову oje, в вечер, следующее за сим слово – th epijwskoush, – свитающи,
указывающее будто на рассвет. Но epijwskw, когда говорится о дне и ночи,
означает: начинаться; и свитающи будет: начинающуюся, или когда
начинался первый день недельный. Что так следует понимать, на это дает нам
смелость св. Лука, который, говоря о положении Господа во гроб, написал: день
бе пяток, и суббота светаше (Лк. 23, 54), epijwske, – начиналась,
наступала, как и по-русски переведено. Итак, в вечер субботный свитающи будет:
вечером в субботу, когда наступал или начинался первый день недели. У евреев
день один кончался, а другой начинался в шесть часов вечера. Суббота, как видим
у св. Луки, началась в пятницу вечером, а первый день недельный начался в
субботу вечером, как в настоящем месте дает видеть св. Матфей.
После сего как же понять: прииде видети гроб? – Тоже
в прямом значении слов: ходили посмотреть гроб. Неудержимое желание
осведомиться, не произошло ли там, на Голгофе, около гроба Господня, где были
их мысли и сердца, что-либо особенное, влекло их туда. И они сходили туда.
Увидев, что там все было в том же положении, как было оставлено в пятницу, они
спокойно воротились в город и стали готовиться к помазанию тела Господня утром,
по обычаю, ароматами, которые они в этот же вечер по возвращении с Голгофы и
купили, как пишет св.Марк.
Спросите, но как же можно
было им быть на Голгофе? Там стража. – Стража была приставлена не с утра, а
тоже по прошествии субботы. Когда жены были при гробе, власти иудейские ходили
к Пилату для испрошения позволения приставить стражу, которую и привели и
поставили на место уже по удалении жен с Голгофы. Третий день начинался, когда,
по предсказанию Господа, должно было совершиться Его воскресение. До вечера они
не видели нужды нарушать свою субботу; а теперь когда суббота прошла и настал
страшный для них третий день, они поспешили принять меры предосторожности,
опасаясь, как бы ученики не украли тела своего учителя в эту ночь и не сказали,
что учитель их воскрес.
Так св. жены готовятся намастить тело Господа ароматами, не
подозревая, что гроб окружен стражей и что тело Господа в руках врагов Его. Но
Господь не попустил им быть устрашенными этой грозной стражей и неведомо для
них устранил эту препону, могущую лишить их свободного доступа ко гробу
Господню и к пречистому телу Его. Сошел с небес Ангел Господень и, отвалив
камень от двери гроба, сел на нем. Сотрясение от падения камня, усиленное
намеренным действием Божиим, и светло-блестящий зрак Ангела в трепет привели
стражу, и она разбежалась. Гроб стал отверст и доступ к нему свободен (ст. 24).
Когда это случилось? Надо полагать, незадолго до появления жен на
Голгофе, однако ж еще сущей тьме, которая не была еще рассеяна светом утра,
когда приходила туда Мария Магдалина. Это действие Божие не было потребностью
или следствием воскресения Господня, которое совершилось независимо от всяких
внешних ограничений, незримо и неведомо ни для кого. Оно было нужно для
очищения доступа к гробу любящим Господа и для удостоверения их, что Он уже несть
зде, но воста.
(Наступило утро. Жены, как приготовились с вечера, пошли на
Голгофу к Господу. – Какие именно это были жены, св. Матфей не обозначает при
сем). Приближаясь к месту гроба, они увидели Ангела (седящего на камне
вне гроба, как надо полагать по сказанному пред сим) – и ужаснулись. Ангел
ободрил их, говоря: «Не бойтесь! Вы ищете Иисуса распятого; нет Его здесь; Он
воскрес, как сказал. Подите посмотрите место, где лежал Господь». (Они вошли во
гроб и посмотрели.) – Ангел сказал им: «Теперь бегите скорее сказать ученикам
Его, что Он воскрес из мертвых, и се предваряет вас в Галилеи. Там Его
увидите». – И жены, вышедши из гроба, поспешно побежали со страхом и радостью
великою возвестить о виденном и слышанном св. апостолам. Когда же они таким
образом спешно текли к апостолам, сам Господь сретил их со словом: «Радуйтеся!»
И они, падши к ногам Его, обняли их и поклонились Ему. Были, однако ж,
притрепетны. И Господь ободрил их, говоря: «Не бойтеся! Идите, скажите братии
Моей, чтоб шли скорее в Галилею. Там они Меня увидят» (ст. 5–10).
Таково сказание св. Матфея! Оно очень сжато и усеченно. Первый
стих стоит особо, сказывая, что было вечером в субботу. Особо стоят и стихи
2–4, повествуя о бывшем пред утром. Главное же сказание о приходе жен на гроб
начинается с узрения уже Ангела; а о том, как они поднялись с места и как дошли
до Ангела, не говорится. Эго требуется дополнить. Требуется также дополнить и
то, что жены входили во гроб, по слову Ангела: «Подите, посмотрите место, где
лежал Господь», – хотя об этом не говорится в тексте, ибо вслед за сим пишется,
что они вышли из гроба и побежали к апостолам. Но как бы они вышли из гроба,
если б не вошли в него? Я то и другое дополнил своей речью. Но сейчас увидим,
что их дополняет св. Марк.
У св. Марка читаем – гл. 16, 1–11.
Минувшей субботе, Мария Магдалина и Мария Иаковля и Саломия,
купиша ароматы, да пришедше помажут Иисуса (ст. 1).
Минувшей субботе – то же что у св. Матфея –
в вечер субботный, – когда суббота, или день покоя кончился и начался
первый день недели, означенные жены купили ароматы, чтоб утром пойти на гроб и
помазать тело Господа Иисуса. Этот первый стих совершенно одинаков по
содержанию с первым стихом сказания св. Матфея, и его дополняет, сказывая, что
жены, Мария Магдалина и Мария Иаковля, сходивши посмотреть гроб, тем же вечером
сошлись с Саломией и все втроем купили ароматов для намащения тела Господня.
Это было субботним вечером; а когда прошла ночь, они зело
заутра во едину от суббот, т.е. в первый день недельный, приидоша на
гроб возсиявшу солнцу (ст. 2). Приидоша, – ercontai, – идут. Идя же,
говорят между собою: «Кто отвалит нам камень от двери гроба?» Камень был велик
очень, и им не под силу было бы отвалить его. Но подошедши к месту гроба, они
взглянули и увидели, что камень уже отвален (ст. 3, 4).
Отвалился и у них камень затруднения, давивший их сердце; почему
они, не обратив особого внимания на необычайность дела сего, поспешили внутрь
гроба. Но увидев юношу в одежду белу одеяна, седяща в десных,
ужаснулись, – exeqaumbhqhsan, – поражены были удивлением и изумлением. То был
Ангел Господень, который, видя их смущение, ободрил их, говоря: «Не ужасайтесь,
Иисуса ищете Назарянина распятого? Он воскрес: Его нет здесь. Вот место, где
положили Его. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в
Галилеи; там Его увидите, как Он сказал вам» (ст. 5–7).
И они, вышедши, побежали от гроба. Их обнимал трепет и ужас, и они
никому ничего не сказали (конечно, на пути), будучи одержимы страхом (ст. 8).
Сопоставляя это сказание с сказанием св. Матфея, не можем не
видеть, что они взаимно дополняют друг друга. Св. Марк дополняет св. Матфея,
сказывая, что св. жены, вечером, побывши на Голгофе, успели еще купить
ароматов, взяв в содружество с собой и Саломию, а утром рано пошли ко гробу и
пришли туда возсиявшу солнцу, пред восходом солнца, когда свет солнца
уже сиял, но солнца еще не было видно на горизонте. А св. Матфей пополняет св.
Марка, сказывая о вечернем хождении некиих жен на гроб и о том, как камень
отвален от гроба.
Св. Марк пополняет еще св. Матфея, сказывая, как жены вошли во
гроб, о чем не пишется у св. Матфея, хотя говорится, что они побежали к
апостолам, вышедши из гроба; а св. Матфей дополняет св. Марка, сказывая, что
прежде входа во гроб они видели Ангела и во гроб вошли по его указанию.
Св. Матфей дополняет св.
Марка, сказывая, что на пути, когда жены бежали к апостолам, явился им сам
Господь; св. Марк дополняет св. Матфея, сказывая далее (ст. 9), что это не было
первое Его явление. Первого явления удостоилась Мария Магдалина, которая,
сподобившись сего благодеяния, шедши возвести о том и апостолам (ст. 10).
Какое общее сказание
составится из обоих евангелистов, очевидно само собою. Заметим только, что у
обоих их речь идет об одном и том же приходе на Голгофу, одних и тех же жен, в
одно и то же время. Следовательно, это сказание представляет достаточно черт,
по коим его следует счесть особным. Оно законченно и не требует более
заимствования из других Евангелий для пополнения своего.
Один вопрос предлежит,
какие именно тут действовали жены. Св. Марк, как и св. Матфей, не
переименовывает их утром после наименования вечером. Хотя это наводит на мысль,
что и утром действовали те же жены; но с того времени прошло семь-восемь часов,
в которые могли повстречаться случайности, заставившие разлучиться тех жен.
Посему мы можем иметь законное позволение, какую-либо из сонма сих жен
отчислить, если какие-либо евангельские указания того потребуют. И за этим
недалеко приходится нам ходить. Тут же у св. Марка и встречаем такое указание,
– именно в его сказании о явлении Господа прежде всех Марии Магдалине. Прежде
всех, следовательно, прежде явления Его женам, о коем говорится у св. Матфея.
Если так, то значит, что в это же утро, прежде воссияния солнца, зело рано, –
Марии Магдалины не было с Марией Иаковлевой и Саломией. Она отделилась от них и
действовала сама по себе, и в этом хождении на Голгофу означенных жен не
участвовала, не была свидетельницей и явления им Господа. Сего блага она
сподобилась особо и прежде их. Таким образом св. Марк, поименовавший жен в
вечерних обстоятельствах, ходом сказания своего об утренних событиях заставляет
из сонма тех жен отчислить Марию Магдалину, и действующими в его сказании
признать только Марию Иаковлю и Саломию. Как отлучилась от них Мария Магдалина
и как действовала особо от них, об этом пишет св. Иоанн.
У св. Луки читаем – гл. 24, 1–12.
Последовавшие за Господом из Галилеи жены (непоименованные),
вечером в пятницу смотрели, как полагалось тело Господа во гроб. Возвратившись
с Голгофы, они в тот же вечер купили ароматы и миро для намащения тела
Господня, и в субботу оставались в покое по заповеди (Лк. 23, 55–56).
В первый же день недели, утру глубоку, они пошли на гроб, неся
уготованные ароматы. Они нашли камень отваленным и прямо вошли во гроб. Тела
Господня не оказалось, что привело их в крайнее недоумение. Когда они таким
образом недомышлялись, что бы это значило, предстали им два мужа в одеждах
блестящих. Св. жены в страхе и смущении потупили очи в землю; но мужи успокоили
их, сказав им: «Что ищете живого с мертвыми? Его нет здесь; Он воскрес.
Помяните, как Он говорил вам еще и Галилее, что Сыну человеческому надлежит
быть предану в руки человек грешник и пропяту быти и в третий день воскреснуть».
Они вспомнили такие слова и, возвратившись от гроба, возвестили о виденном и
слышанном одиннадцати апостолам и всем прочим. Но глаголы их явились, яко лжа,
и им не поверили. Петр впрочем, восстав, тече ко гробу и взглянув внутрь,
увидел пелены лежащие, и отыде, в себе дивясь бывшему.
Сразу видно, что тут рассказывается об особом приходе на гроб,
отличном от того, о коем сказывают св. Матфей и св. Марк. Ароматы готовятся в
пятницу вечером; идут на гроб жены утру глубоку, – orqrou baqeoV; во гробе
встречают двух Ангелов в виде мужей; слышат от них слова не те, что слышали
жены у св. Матфея и св. Марка, хотя сила их одна и та же – удостоверение в
воскресении Господа; в конце не получают повеления поскорее сказать апостолам,
но делают это будто сами от себя; почему возвращаются неспешно, и можно
предположить, что сначала они зашли к себе, чтобы освободиться им от ноши
аромат, а потом отправились к апостолам.
Признавая же особым это хождение на гроб Господень, надо будет
признать, что и жены тут были особые. – Какие же? Св. Лука не перечисляет имен
жен ни там, где говорит об их наблюдении, как полагали Господа во гроб, ни там,
где говорится о заготовлении ими ароматов, в пятницу вечером, ни здесь утром в
первый день недельный, когда сказывается об их хождении ко гробу. Хотя он в
конце сказания пишет: Бяше же Мария Магдалина, и Иоанна, и Мария Иаковля, и
прочия с ними, яже глаголаху к апостолам сия (ст. 10); но это относится,
как увидим к тому времени, когда к апостолам собрались все жены, как бы с
отчетом о виденном и слышанном ими порознь и тут нельзя видеть решительное
указание на тех жен, о коих говорит выше св. Лука. Всяко однако ж слова сии
дают возможность определить, о каких женах пишется у св. Луки. Отчислим из
означенного перечня имен Марию Магдалину для сказания св. Иоанна, а Марию
Иаковлю с Саломией, которая, вероятно, значится под общим: и прочия с ними,
– для сказания св. Матфея и св. Марка, и для сказания св. Луки останется
Иоанна, жена Хузаня, с прочими (кроме Саломии).
У св. Иоанна читаем – гл. 20, 1–18.
У св. Иоанна и еще особое сказание об особом хождении ко гробу
Господа, где из жен действующей является одна Магдалина, но с участием и двух
высших учеников. Он повествует, что св. Магдалина в первый день недели, еще
сущей тьме, пришла на гроб и увидела камень отваленным от гроба. Взглянула ли
она во гроб или нет, но у ней тотчас образовалось решение: взяли Господа. Взяли
Господа, и не знать, где положили Его. С этой мыслию она поспешно бежит ко св.
Петру и св. Иоанну и говорит: «Взяли Господа, и не вем, где положили Его». Св.
Петр со св. Иоанном вышли из дома и пошли на гроб. Они оба шли поспешно, но
Иоанн тек скорее Петра и пришел ко гробу первый, однако ж не вошел внутрь, а
только взглянул туда и увидел пелены лежащие. Пришел св. Петр и вошел внутрь. И
он увидел тоже пелены лежащие и еще сударь, бывший на голове Господа, не с
пеленами лежащь, но особь свит на одном месте. Тогда вошел и св. Иоанн, прежде
пришедший, и виде и верова, кажется, только тому, что говорила
Магдалина. Осмотревши все, они возвратились домой. Но св. Магдалина, с ними
возвратившаяся опять ко гробу, осталась и, стоя у гроба, плакала. Поплакавши,
она взглянула внутрь и увидела двух Ангелов в белых ризах, – один сидел в
головах, а другой в ногах, где лежало тело Иисусово. Они спросили ее: «Жено,
что плачеши?» Она ответила: «Взяли Господа моего, и не вем, где положили Его».
Сказав это, она обратилась и увидела Господа Иисуса, но не узнала Его. Господь
говорит ей: «Жено, что плачеши? Кого ищеши?» Она, думая, что то был
вертоградарь, сказала: «Государь мой! Если ты взял Его, скажи мне, где положил
Его, и я возьму Его». Тогда Господь сказал голосом ей знакомым: «Мария!» Она,
услышав этот голос, воззвала: «Раввуни!» – и бросилась было к ногам Его, чтобы
обнять их. Но Господь остановил ее, говоря: «Не прикасайся Мне, ибо Я еще не
взошел ко Отцу Моему (еще успеешь); но иди к братии Моей и скажи им: Восхожду
ко Отцу Моему и Отцу вашему и Богу Моему и Богу вашему». Она пошла и
сказала ученикам, что видела Господа, и что Он сказал ей такие слова.
Это сказание не требует никаких пояснений. Сразу видно, что оно
говорит об особом хождении на Голгофу, где и лица особые, и обстоятельства
особые, ни одной чертой не повторяющиеся в сказаниях других евангелистов.
Я позволяю себе сделать по поводу его только одно-другое
наведение. Первое, – если у св. Иоанна особое сказание об особом хождении ко
гробу, – и это бесспорно; то ничто не мешает допустить особность сказания и у
других евангелистов, коль скоро черты сказания вынуждают такое допущение. Как
уже видели мы, такой особности нельзя не допустить в сказании св. Луки, и в
сказаниях св. Матфея и св. Марка вместе.
Второе, – Мария Магдалина приходит на гроб еще сущей тьме. Как она
вслед за тем ходила к апостолам, с ними возвращалась на Голгофу, после них побыла
здесь одна, потом опять пошла к апостолам; то ей невозможно было быть в числе
жен, приходивших с Иоанной, утру глубоку, как значится у св. Луки, –
некогда было ей присоединиться и к Марии Иаковлевой с Саломией, приходившим к
гробу возсиявшу солнцу, и нужды в том уже никакой не настояло. Однажды
отлучившись от св. жен, она уже не встречалась с ними, пока все они не
собрались у апостолов, как увидим при общем своде сказаний.
Таким образом из пересмотра
всех сказаний о движениях, видениях и свидетельствах жен сами собою выходят
такие заключения:
1) Жены не все разом
приходили на гроб, но группами и в разное время. Таких прихождений обозначается
три: первое – Марии Магдалины, по Евангелию св. Иоанна; второе – Иоанны с
прочими, по Евангелию св. Луки; третье – Марии Иаковлевой и Саломии, по
Евангелиям Матфея и Марка вместе. Обозначается это чертами всякого сказания,
ясно выдающимися. Приложим к сему показание еммаусских учеников, которые
говорят, что некоторые жены из бывших на гробе возвестили апостолам, что видели
Ангелов, сказавших им, что Господь воскрес (Лк. 24, 22–23). Но это может
относиться только к Иоанне с прочими, как значится тоже у св. Луки. Ибо они
только видели одних Ангелов, а другие жены видели не Ангелов только, но и
Господа. Следовательно, этим показанием они резко обособляют хождение на
Голгофу Иоанны с прочими от хождения туда других св. жен, между коими то же
хождение Марии Магдалины обособляется само собой и оставляет потому
обособленным хождение Марии Иаковлевой с Саломией. Это показание тем особенно
важно и подает в настоящем деле решающий голос, что была часть учеников,
которые знали только о том, что было с Иоанной, ничего не слыхав о других
женах.
2) Время прихода св. жен ко гробу означается так: Марии
Магдалины – еще сущей тме; Иоанны с другими – утру глубоку; Марии
Иаковлевой с Саломией – возсиявшу солнцу. Видна постепенность. И вся эта
история обнимает время в несколько часов; от чуть брежжется до восхода солнца.
3) Постепенность видна
и в том, что св. жены узнавали и возвещали апостолам: св. Магдалина в первый
раз сказывает: «Взяли Господа»; Иоанна с другими возвещает, что видела Ангелов,
которые сказали ей, что Господь воскрес; Мария Магдалина во второй раз и Мария
Иаковля с Саломией удостоверяли, что видели не только Ангелов, сказывавших им о
воскресении Господа, но и самого Господа воскресшего, и передавали от лица
Господа повеления им.
После всего сказанного
составление последовательного сказания о движениях св. жен утром в светлое
Христово воскресение, равно как о виденном ими и слышанном, не встретит
большего затруднения.
Когда Иосиф и Никодим
полагали во гроб тело Господа, жены все были на Голгофе и смотрели, где и как
полагалось оно, в то же время конечно соображая, как им прийти сюда снова, чтоб
и с своей стороны воздать долг Умершему намащением тела Его. Некоторые из них
тотчас по возвращении с Голгофы, в пятницу же, заготовили и ароматы. Субботу
все они провели в покое. Но когда прошел законный термин покоя, две из них
сбегали в этот субботний вечер ко гробу посмотреть, не случилось ли там чего
особенного, и по возвращении оттуда купили и еще ароматов, в восполнение
недостающего. Они действовали все заодно, согласно; но помещались не в одном
доме, а где пришлось, каждая у своих родных и знакомых. Может быть, только
Мария Иаковля и Саломия в одном останавливались доме. Почему положили утром
собраться вместе не в городе, чтоб никого не тревожить, но на самой Голгофе,
дожидаясь там друг друга, чтоб вместе приступить к намащению тела Господня; из
города же как выйти, оставили каждой на свободу, как какая управится, только бы
порану.
Так приготовившись и
условившись, они спокойно ждали утра. Раньше всех поднялась Мария Магдалина и
устремилась ко гробу Господню еще сущей тьме. Но пришедши на Голгофу, она
увидела, что камень отвален от гроба. Первая, породившаяся у ней при этом
мысль: взяли Господа, – глубоко потрясла ее, и она немедля побежала к св.
Апостолам Петру и Иоанну. Кому кроме них могла она благонадежно поведать это
общее для всех любящих Господа горе, если б оказалось справедливым то, что ей
подумалось? И им она ничего не говорит кроме: «Взяли Господа, и не вем, где
положили Его». Конечно, после этого первого тревожного воззвания, она
объяснила, почему так думает, сказав, что видела камень отвален от гроба, а
может быть, что и в него заглянула и видела, что тела Господня нет на том
месте, на котором положили его завчера. – Выслушав все, апостолы решили сами
сходить на гроб и посмотреть, что там такое.
Пока это происходило, и
апостолы собирались ко гробу, на Голгофу пришла Иоанна с некоторыми женами,
которые, увидя гроб отверстым, вошли в него. Ангелы объяснили им тайну
отсутствия Тела Господня, приведши им на память Его собственные предсказания
еще в Галилеи о смерти и воскресении. Выслушав это и удостоверившись в
воскресении Господа, Иоанна и яже с ней жены, может быть, по указанию Ангелов,
а может быть, и сами от себя, положили пойти сказать о том апостолам, и
отправились обратно с Голгофы. В движении их не видно никакой поспешности; и
очень можно предположить, что с Голгофы они заходили к себе в дом, где
останавливались, чтоб освободиться от ноши ароматов. (Не было ли Иоанне с
сущими с ней передано окончательное приготовление ароматов?)
Между тем, как они делали этот переход, или обход, если заходили
домой, св. Петр с св. Иоанном и Магдалиной текли к гробу, и пришли к нему, не
встретясь с ними, – что, по расположению улиц на востоке, легко могло
случиться, хотя они и прямо к ним шли. Побывши на Голгофе и осмотревши гроб,
апостолы возвратились к себе, кажется не пришедши к решительному заключению о
воскресении Господа. По крайней мере, это явно относительно св. Петра, хотя и
Иоанново виде и верова не дает прямого указания, чему верова. Может
быть, не воскресению, ибо вслед за сим он сам же приписал: Не у бо ведяху
Писания, яко подобает Ему из мертвых воскреснути.
По отбытии св. апостолов с Голгофы Мария Магдалина осталась у
гроба и осчастливлена была милостивым явлением ей Господа. Обрадованная, она
опять направилась к апостолам, хотя не так спешно, как прежде, чтоб подолее
попитаться нераздельной сладостью боговидения.
По удалении Марии Магдалины приходят ко гробу Мария Иаковля и
Саломия, видят камень отвален и Ангела на нем седяща и приходят в страх, Ангел
Господень успокаивает их благовестием о воскресении Господа, пригласив посмотреть
и место, где лежало тело Господне. Вошедши внутрь, жены увидели другого Ангела,
который, сказав им то же, что и первый Ангел, и показав место, где лежало тело
Господне, присовокупил, подобно же первому Ангелу: «Теперь бегите сказать о
всем апостолам». И они, исшедши из гроба, побежали к ним в страхе и трепете от
необычайности виденного и слышанного. Первый Ангел при выходе их из гроба
удержал себя невидимым, чтоб не помешать их спешности.
Когда бежали они, сретил их
сам Господь и обрадовал и словом, и позволением обнять ноги и поклониться Ему.
Получив затем и от Господа повеление поспешить к апостолам с вестью о Его
воскресении и о прочем, они побежали к ним.
Между тем у апостолов
происходило следующее. Как только воротились св. Петр и св. Иоанн, пришла к ним
Иоанна с некоторыми женами (или она ждала их, если не заходила домой) и сказала
им, что видела Ангелов, которые уверили ее, что Господь воскрес. Апостолы
выслушали это, но не поверили. Еще они вели беседу о сем, как пришла св.
Магдалина и сказала, что видела Господа, передавши и слова, какие повелел
Господь передать апостолам. Но и ее выслушавши, апостолы не яша веры (Мк. 16,
11). Едва кончила свою речь св. Магдалина, как приходят Мария Иаковля и
Саломия, сказывают, как видели Ангелов при гробе и во гробе, а потом на пути
самого Господа, и передают уже слышанное от Марии Магдалины повеление Господа
апостолам идти в Галилею, где имеют Его увидеть.
Так теперь собрались воедино все жены-благовестницы. – Мария
Магдалина, Мария Иаковля, Саломия, Иоанна и прочие, имена коих не записаны (Лк.
24, 10; Мк. 16, 1). Какой облак свидетелей! И однако ж пред апостолами явились
яко лжа глаголы их, и они не поверили им (Лк. 24, 11). Не заслуженный ли
потому выслушали они укор от Господа, когда Он, явившись, поноси неверствию
их и жестокосердию, яко видевшим Его восставша не яша веры? (Мк. 16, 14).
Однако ж это послужило во благо веры, удостоверяя, что несмотря на толикую
радость, какой исполнила бы их сердце вера, что Господь воскрес, они не спешили
верить этому, как чрезвычайной важности самого воскресения. Надо полагать, что
сам Господь благоволил, чтоб было так.
Св. Петр, впрочем, положил еще сбегать на гроб и посмотреть, не
встретит ли там какого-либо решительного удостоверения. Но пришедши туда и
взглянув во гроб, увидел только пелены лежащие. Это то же, что прежде видено;
ничего нового. Не только Господь, но даже и Ангел не явился ему, чтоб влить в
него отраду веры. Так и пошел он обратно, в себе дивяся бывшему (Лк. 24,
12). Состояние духа его, надо полагать, было очень тяжелое. – И не в эту ли
пору милостивый Господь явился ему в утешение и умиротворение сердца его? Всяко
это явление имело место между этим временем и возвращением в Иерусалим
еммаусских учеников. Потому что когда они пришли к прочим, то были встречены
радостным известием, яко воистину воста Господь и явися Симону (Лк.
24,34).
Таким образом все сказания приходят в совершенное между собой
согласие, и все черты и особенности находят должное себе место. Остается решить
одно, как можно допустить, что жены ходили на гроб не вместе и не в одно время,
когда в сказаниях об их движениях встречаются почти всюду имена одних и тех же
жен?
Но где же это встречается?
Встречается, правда, не в Евангельских сказаниях, а в сводах сих
сказаний. Своды же сии составлены по произвольному предположению, что св. жены
ходили на гроб все вместе. Это предположение, не оправдываемое, однако ж,
текстом Евангелий, как мы видели, и заставляло все комкать в кучу: и движения
жен, и явление Ангелов, и слова сих последних женам, и слова жен апостолам, – с
большими натяжками и насилованием текста.
Приведите на память сказанное выше. Имена жен, прежде их движения
на Голгофу, перечисляются только у ев. Матфея и ев. Марка; св. Лука не
перечисляет их здесь. Но и те двое перечисляют их только при обстоятельствах,
бывших в пятницу и в субботу вечером; а какие именно жены участвовали в
утреннем первого дня недели шествии ко гробу, не поименовывают. Что это были
все те же самые жены. о коих говорится в предыдущих обстоятельствах, это есть
гадание, навеваемое, правда, течением речи, но не могущее быть оправдано им,
когда в других местах встревчаются намеки и прямые указания, что в означенном
шествии точно те же были жены, но не все; именно, не было Марии Магдалины, как
дает ниже навести св. Марк и как прямо дает разуметь св. Иоанн. Были они вместе
вечером, но утром ко гробу пошли не вместе, как согласились. Так сделалось, что
Мария Магдалина ушла из города одна раньше всех, и потом течением событий
совсем была отбита от них. Таким образом, сличение сказаний заставляет
признать, что, несмотря на то, что вечером жены показываются инде сущими
вместе, утром же шествовали ко гробу не вместе.
Можно только спросить: чего
ради св. евангелисты не написали определенно, какие именно жены идут утром ко
гробу по их сказанию? Того ради, что они не считали того нужным. Не в лицах жен
– сила, а в удостоверениях их в воскресении Господа Ангелами и Самим Господом.
Жены все одинаково достойны веры. Сила свидетельства их – в показании им истины
свыше, а не в том, что сие показание передала такая и такая жена. Св.
евангелисты и не заботились повторять их имена. Св. Лука и совсем не
перечисляет их имен ни в обстоятельствах пятницы, ни в обстоятельствах субботы,
ни в утреннем первого дня движении их на Голгофу. Перечисляет их в конце
сказания. Но там мы должны видеть указание на то, как наконец все жены
благовестницы собрались к апостолам после виденного ими и слышанного у гроба
Господня и на пути от Него каждой группой особо. Так предложенное недоумение
оказывается совсем неуместным. Вот все, что придумалось мне в удовлетворение
вашего желания и устранение встреченного вами затруднения в соглашении
Евангельских сказаний о воскресении Господа. На большее прошу не погневаться.
Пока будем довольствоваться этим, а после – что Бог даст.
