РУССКАЯ СИМФОНИЯ

ОБЫШЕДШИ  ОБЫДОША МЯ ВРАЗИ МНОЗИ...

РУСЬ МЕЖДУ МОНГОЛАМИ И ЛАТИНАМИ

ЗА  ЯРОСТЬ   ГНЕВА  ГОСПОДНЯ СГОРЕ  ВСЯ   ЗЕМЛЯ...

ТАТАРСКОЕ   НАШЕСТВИЕ

ВЕРВЫЕ РУССКАЯ земля услышала о та­тарах в 1223 году. Казалось, предчувствуя что-то страшное, сама природа исполняла слова древнего пророка. Летом сделалась не­обыкновенная засуха, горели леса и болота, за дымом меркло солнце, и птицы падали на землю под ноги изумленным, напуганным людям. На западе появилась комета небыва­лой величины с хвостом в форме копья, обращенного на юго-во­сток.

В этом году из глубин Средней Азии на Русь накатила первая волна того страшного движения народов, которое, сокрушив раз­розненные русские княжества, на полтора столетия ввергло Рос­сию в бездну государственного унижения. Суровым испытанием и великой скорбью посетил Господь народ, в огне искушений смиряя остатки гордыни древних русов.

Несчастья внешние должны были послужить к обильному преуспеянию внутреннему, показуя русским людям бессилие человеческих мер к предотвращению бедствий одновременно со всемогуществом Божиим, единым Своим мановением низверга­ющим или возвышающим целые народы, по слову Писания: "Аз есмь — и несть Бог разве Мене: Аз убию и жити сотворю, поражу, и Аз исцелю, и несть иже измет от руку Моею" (Втор. 32:39). Драгоценный талант смирения, приобретенный народом во вре­мя татарского ига, впоследствии лег краеугольным камнем в величественное здание Русского Православного царства. В1206 году на Великом курултае диких племен далекой Мон­голии хан Темучин был провозглашен Чингисханом — Великим ханом всей монгольской степи. "Какое благо выше всех на земле?" — спросил он однажды уже на склоне лет, пресыщенный почетом, славой и лестью. Ни один из придворных мудрецов не смог удовлетворительно ответить хану. "Все не то, — качал головой Темучин... — Нет, счастливее всех тот, кто гонит перед собой толпы разбитых врагов, грабит их имущество, скачет на их конях, любуется слезами близких им людей, целуя их жен и дочерей". В этом ответе — целое мировоззрение татар.

В 1207-1209 годах племена, предводительствуемые Чингис­ханом, покорили уйгуров, бурят и киргизов, обитавших к северу от реки Селенги, в верховьях Енисея и в восточных областях Средней Азии. В 1211 году он вторгся в пределы Северного Китая и к 1215 году захватил значительную часть империи Цзинь. Столица Пекин и десятки других городов были разрушены и сожжены.

В 1219 году 150-тысячная орда ворвалась во владения хорезм-шаха Мухаммеда. Под яростным натиском монголов последова­тельно пали крепости Отрар, Ходжент, Ургенч, Бухара, Самар­канд, а затем и сам Хорезм. Преследуя войска продолжавшего войну сына хорезмшаха — Джелал-ад-Дина, войска Чингисхана вторглись в Делийский султанат и достигли реки Инд. Одновре­менно 30-тысячный корпус татаро-монгольского войска двинул­ся на запад и, обогнув с юга Каспийское море, опустошил Грузию и Азербайджан, проникнув к 1222 году на Северный Кавказ. В 1223 году на реке Калке впервые встретились в бою с татарами и русские войска.

Бежавшие в Киев от опустошающего нашествия монголов половцы загодя принесли туда весть о нашествии страшного неприятеля. Хан Котян, тесть Мстислава Галицкого, дарил кня­зей верблюдами, конями, буйволами, прекрасными невольница­ми, говоря: "Ныне они взяли нашу землю, завтра возьмут вашу!" В изумлении, с тревогой гадали русские люди — кто эти свирепые пришельцы, неслыханные никогда ранее? "Из-за грехов наших пришли народы неизвестные, безбожные... — записал летописец, — о которых никто не знает, кто они и откуда пришли, и каков их язык, и какого они племени, и какой веры".

Южно-русские князья на совете решили встретить противни­ка в степях совместно с половецкими отрядами. Нестроения в русском войске, не имевшем единого управления, и бегство половцев погубили союзников. После страшной сечи одолели тата­ры: погнали отступавшие в беспорядке русские дружины, завла­дели укрепленным станом, умертвили всех пленных, а трех кня­зей задушили под досками, на которых устроили праздничный пир в честь победы.

Победители шли за остатками русского войска до самого Днепра, истребляя все на своем пути. Южная Русь замерла в ожидании невиданного погрома. "Из-за гордости и высокомерия князей допустил Бог такое, — делает вывод современный наблю­датель. — Ведь много было князей храбрых, и надменных, и похваляющихся своей храбростью". Народ молился в храмах с воплями отчаяния. Но, видно не исполнились еще сроки, поло­женные Богом для мирного вразумления России: татары вдруг поворотились на восток и ушли обратно в Среднюю Азию.

В 1227 году умер Чингисхан, одно имя которого в то время наводило страх на пространстве от Амура до Каспия. Новый этап татарских завоеваний начался после избрания в 1229 году вели­ким ханом Угедэя. В 1231-1234 годах завершилось завоевание Северного Китая, и монгольские войска вторглись в Корею. Но основные силы под командованием Батыя двинулись на запад.

Осенью 1236 года сто пятьдесят тысяч всадников разгроми­ли Волжскую Болгарию. В конце 1237 года Батый напал на Северо-Восточную Русь. 21 декабря в результате шестидеся­тидневного штурма была взята и полностью разрушена Рязань. Разорив рязанские земли, орда Батыя последовательно захва­тила и разрушила Коломну, Москву, Владимир и Суздаль. 4 марта 1238 года на реке Сить потерпело поражение объеди­ненное войско владимиро-суздальских князей. Не дойдя до Новгорода 100 километров, татары вернулись в приволжские степи. "И тамо дойти поганым возбрани некая сила Божествен­ная, — свидетельствует Степенная книга, — и не попусти им нимало приближитися... ко пределам Великого Новгорода".

В 1239 году Батый обрушился на Южную Русь. В результате двухлетней ожесточенной борьбы он взял и разграбил Переяславль, Чернигов, Киев, Владимир-Волынский и другие южно­русские города. Русь была повержена окончательно. На огромных пространствах от Новгорода до Галича дымились груды развалин да лежали неубранными тела русских ратников и крестьян, отме­чая места наиболее жестоких стычек завоевателей с мирными жителями. Католический монах Плано Карпини, проезжавший по Южной Руси в 1246 году, насчитал в некогда цветущем Киеве менее двухсот домов, а "бесчисленные головы и кости мертвых людей" так и лежали без погребения даже шесть лет спустя после татарского погрома.

Когда Даниил Галицкий возвращался из Польши после отхо­да татар, они с братом "не возмогоста идти в поле смрада ради и множества избиенных, не бе бо на Володимере живых: церкви Святой Богородицы исполнены трупья, иныя церкви наполнены трупья и телес мертвых" (1). "...Бог смирил Русскую землю наше­ствием безбожных иноплеменников, — заключает летописец. — Обнаружилась греховная злоба и дошел вопль греховный до ушей Господа Саваофа. Потому Он напустил на землю нашу такое пагубное наказание".

Весной 1241 года монголо-татарское войско двинулось в глубь Европы. Блеск татарской сабли уже несколько лет приводил в ужас западно-европейских государей. Император Фридрих II Штауфен писал английскому королю: "Если татары прорвутся в Германию, то (и) другие царства увидят ужас грозы... Будем осмотрительны: пока враг губит соседа (то есть, Русь — прим. авт.), подумаем о средствах самообороны" (2).

В конце года, сосредоточив все свои войска в Венгрии, Батый направился к Адриатическому морю. Но овладеть побережьем орде, изрядно потрепанной в боях на Русской земле, не удалось. В 1242 году монголы отступили через Боснию, Сербию и Болга­рию обратно на восток, в низовья Волги. Западная Европа была спасена. Нашествие захлебнулось русской кровью.

В 1243 году Батый основал на захваченных землях новое государство — Золотую Орду, простиравшуюся от Иртыша до Дуная со столицей Сарай-Бату в низовьях Волги. Русские князья были превращены в данников хана, ограниченных в своей воен­ной, экономической и государственной самостоятельности. 14 видов "ордынских тягостей", включавших в себя "цареву дань" (налог, непосредственно предназначенный для великого хана), торговые сборы, извозные повинности, содержание татарских послов, различные "дары" и "почестья" ханским родственникам и приближенным, тяжелым грузом легли на плечи русских кресть­ян. "У кого денег нет — у того дитя возьмет, у кого дитя нет — у того жену возьмет, у кого жены нет — сам головой пойдет", — скорбел народ о всевластии ханских баскаков.

Не менее унизительной и тягостной для русских князей стала процедура получения ханского ярлыка на княжение, официально служившего единственным законным основанием для власти на

Руси. Кроме того, князья обязаны были по приказу хана присы­лать войско для участия в походах татар. Русские отряды вынуж­дены были ходить с ханами далеко за Дон. С ордой Кубилая они участвовали даже в завоевании Южного Китая во второй полови­не XIII века.

Несмотря на то, что на Русской земле не было постоянного монголо-татарского войска, покорность завоеванных областей поддерживалась постоянными опустошительными набегами, предпринимавшимися с целью устрашения и грабежа. Лишь за последнюю четверть XIII века татарами было организовано пол­тора десятка походов в Россию.

Посреди такого сокрушительного бедствия, охватившего всю страну, лишь одна сторона русской жизни, по воле Божией, уцелела от разгрома. Непоколебленной и неповрежденной в своей спасительной деятельности устояла Православная Церковь, спа­сенная от ярости завоевателей чудесным видением, вразумив­шим свирепого Чингисхана еще до вторжения татарских орд в русские земли.

Перед завоеванием Средней Азии Темучин, не желая вступать в открытую борьбу с хорезмшахом Мухаммедом II, которого называли "вторым Александром Македонским", предложил ему союз. Но гордый шах повелел умертвить послов хана. Чингисхан, желая узнать волю неба о предстоящей войне, три ночи провел на горе в молитве (верования монголов включали смутные поня­тия о Едином Боге — Владыке вселенной). Спустившись к вои­нам на третий день, хан объявил, что Бог в сновидении предвоз­вестил ему победу устами христианского епископа (с которым Темучин встречался во время завоеваний уйгурских племен, исповедовавших христианство). Пророчество полностью под­твердилось, и грозный хан до конца своих дней особенно благо­волил к христианам.

Монголы были вообще достаточно веротерпимы. Народы, составившие основу их войска, исповедовали самые различные религии. Кераиты были несторианами, наймаиы — буддистами, татары и чжурчжени — шаманистами, лесные народы Сибири имели свои родовые культы, а сами монголы были привержен­цами религии бон — восточного варианта митраизма. Основным правилом жизни в Орде служила Яса Чингисхана — сборник, содержавший в себе запреты и узаконения, касавшиеся самых разных сторон жизни монголо-татар. В ней, в частности, содер­жался закон, предписывавший уважать и бояться всех богов, чьибы они ни были. В Орде свободно отправлялись всякие богослу­жения, и сами ханы присутствовали при совершении и христи­анских, и мусульманских, и буддистских, и иных обрядов.

Но, относясь с уважением к христианству, ханы все же требовали от наших князей исполнения некоторых суеверных обрядов. Так, прежде чем явиться на глаза к хану, надлежало проходить через "очистительные" огни, поклоняться изображениям умерших ханов, солнцу и кусту. По христианским понятиям это есть уже измена святой вере, и в случаях, когда не оставалось возможности уклониться от этого суеверия, некото­рые русские князья решались скорее претерпеть мученическую смерть, чем покориться. Таков был, например, святой благоверный князь чер­ниговский Михаил со своим боярином Феодором, убитые татарами в 1246 году.

В 1267 году митрополит Кирилл сумел получить от хана Менгу-Темира ярлык в пользу Церкви, в котором хан освобо­ждал духовенство от дани и других поборов. "Пусть, — писал Менгу-Темир, — беспечально молятся за него и его ханово пле­мя". Этим же указом хан под страхом казни воспрещал надруга­тельство над православием. "Кто будет хулить веру русских, — сказано в ярлыке, — или ругаться над нею, тот ничем не изви­нится, а умрет злою смертию". Более того, с позволения хана Кирилл основал в самом Сарае православную епархию.

Сто лет спустя другой знаменитый святитель — святой мит­рополит Алексий — еще более укрепил влияние церкви в Сарае. Жена хана Чанибека — Тайдула — ослепла после долгой болезни. Между тем в Орде прослышали о высокой жизни Алексия, и Чанибек написал великому князю московскому, прося его при­слать святого, чтобы тот исцелил Тайдулу; в противном случае хан грозил войной. Отказать было невозможно, и святитель отправился в Орду. Отъезд его сопровождался ободрительным знамением — когда Алексий служил напутственный молебен перед ракой своего святого предшественника — митрополита Петра, свеча у раки зажглась сама собой.

Прибыв в Орду, Алексий отслужил молебен об исцелении ханши, и в момент, когда он кропил ее святой водой, она вдруг прозрела. Благодарная Тайдула выкупила и подарила святителю в Москве участок земли, на котором в память об этом чуде основана была обитель, получившая название Чудова монастыря. Показательно, что все это произошло уже через несколько деся­тилетий после того, как хан Узбек, перейдя в магометанство, предпринял первые попытки по превращению религии ислама в государственную религию Орды.

Народ русский воспринял татарское иго как наказание за грехи и страсти, вразумление Божие, направленное на то, чтобы видя в Церкви единую опору, Русь, хотя бы и нехотя, отступила от бесконечных усобиц, поняв свое высокое предназначение. "Не послушали мы Евангелия, — взывал к народу епископ Влади­мирский Серапион, — не послушали апостола, не послушали пророков, не послушали светил великих... Не раскаялись мы, пока не пришел народ безжалостный по Божьему изволению... Испы­тав сие, братья, убоимся наказания этого страшного и припадем ко Господу своему с исповеданием, да не навлечем на себя еще больший гнев Господень, не наведем казни больше прежней!.. Доколе не отступим от грехов наших? Пощадим же себя и детей своих! В какие еще времена видели мы столько жестоких смер­тей?.. А если предадимся мы воле Господней, то всяческим уте­шением утешит нас Бог небесный, аки детей своих помилует Он нас, печаль земную отъимет от нас, исход мирный в другую жизнь дарует Он нам — туда, где с радостью и веселием беско­нечным, насладимся мы вместе со всеми, благоугодившими Богу" (3).

Предыдущая | Содержание | Следующая